Шрифт:
Интервал:
Очистить

Жили и трудились - душа в душу

Коровин Петр Арсентьевич,  22 августа 1909 г.р. Образование – 3 класса, беспартийный.

Шахтовый рабочий стаж с 1932 по 1945 годы. Трудился забойщиком, проходчиком. Правительственных наград не имел. В Осинниках проживал с 1932 года.

Из воспоминаний П.А Коровина (19.04.1986г.):

Думаю, что многие молодые люди не представляют всей тяжести нашего перенесенного труда в годы Великой Отечественной войны. Многое забыто, даже своих сверстников я не могу вспомнить, с которыми трудился, потому что их уже нет в живых. Рассказывать и вспоминать почти некому, а они могли бы поделиться своей жизнью и трудовой деятельностью. Теперь шахтерами работают мои внуки. Корни семьи Коровиных тянутся с очень давнего времени.

Начинал трудиться в шахте Осинниковского рудника с 1932 года. К моменту начала войны стал опытным шахтером. Работал в забое, потом на проходке. Война помешала нормальной жизни советских людей. Мечтали, тянулись к лучшей жизни, работали, не покладая рук, а тут – страшное дело. Мужчин брали в армию, я тоже просился не раз, но меня не слушали. Страшно было на войне, но и шахта была таким местом. После смены редко кто уходил домой, работали на износ, желая отправить больше угля на поверхность. Самое удивительное – женщины, работая рядом, не унывали, даже пели, скрашивая всю тяжесть труда, не потому, что было весело, а потому, что не хотели сдаваться.

Мой труд, я считаю, был одним из самых тяжелых. Со мной работали четыре моих брата. Вспоминаем прошедшие годы и удивляемся, как трудились в забое без помощи механизмов! Даже сейчас у меня на руке остались шрамы от тех примитивных орудий труда. Я был травмирован, обгорала кожа рук, шеи. Но ведь живем и трудимся по сей день, в развалку не работали. Всегда моя бригада (работал одно время бригадиром) была в числе передовых.

Выдавали всем, в том числе и мне, паек – 1 кг хлеба и 100 гр. сала. Позже ввели карточную систему, по которой получили возможность брать и кое-что из других продуктов. Одеты были бедно, выбора не было. За особо перевыполненный план выдавали что-нибудь из материи, радость была неописуемая. После смены приходили домой усталые, но с сознанием того, что мы работали с полной отдачей сил. Бывало, по нескольку месяцев не имели выходных, смены чередовались неделями, спали не по 6-7 часов, а намного меньше. Когда мой напарник (тот человек, который сменял) не выходил на работу по какой-либо причине (скорее всего, болезнь), я падал рядом с молотком, дремал чуть-чуть и продолжал работать до того момента, когда меня заменят. Рабочее место не оставлял.

Мне кажется, что основная масса людей, работавших в шахте в годы войны, были люди молодые. На многих накладывали бронь, стремление уйти на фронт было у каждого почти, но нас не отправляли – работа шахтовая была одной из самых нужных. По национальности коллектив шахты был самым разнообразным, прибывали в Сибирь и рабочие Донбасса, центральной части страны. Трудились и жили -  душа в душу.

Дни повышенной добычи вошли в нашу жизнь как-то очень быстро. Уставали еще сильнее, но выдерживали изо всех сил. По памяти вспоминаю, что эти дни проходили у нас в основном в праздники. Отставать от друзей было стыдно, да и подводить бригаду не хотелось. Сводки по радио о положении на фронте не могли слушать регулярно, т.к. были под землей, поэтому передавали устно от смены к смене. И если войска освобождали наши районы, то так и знай – норму повышенной добычи перекроем. Время все изменило в лучшую сторону, закончилась война, живем под синим небом. Хочется, чтобы не знали больше горя и бед наши внуки, дети, навсегда забыли страшное слово «война».

19 апреля 1986 г.
Коровин П.А.